День выдался сонным. Волка не выманил из уютного логова занимающийся рассвет - заставил только плотнее свернуться в клубок и спрятать морду от надоедливого, по-утреннему холодного солнца. Хейг нехотя разлепил глаза только тогда, когда священный диск прошёл почти половину пути к зениту. Судя по всему, большую часть стаи тоже одолел сонный недуг: входящая в свои права осень уже перестала радовать последними погожими днями, и птичники всё неохотней подставляли шкуру промозглому ветру. Скоро уже перебираться к зимнему стойбищу, греть кости у теплых источников.
Часть соратников покинула логово в поисках пищи, и, пожалуй, Ро тоже негоже засиживаться на одном месте. Праздность - не самый лучший спутник вожака, верно? Оставляя позади привычный шум лагеря - приглушенные голоса, писк и возню щенков, - Хейг неторопливо порысил в сторону юго-восточных границ. Оставим охоту на верткую птицу более проворным и длиннолапым пожирателям, тем, у кого это выходит лучше. Пройтись дозором и посмотреть, все ли спокойно, тоже достойное дело.
Ближний край он преодолел быстро, по пути обновив метки, прихлопнув лапой и проглотив крошечную мышь, вдоволь напившись из заросшего озерца. Звериные тропы мягко ложились под лапы. Причем не только под его - Краан кивнул встреченным охотникам, не сбавляя шага. Совсем скоро хвоя сменилась редким подлеском с колючей порослью, все норовившей оставить себе на память клок шерсти, а потом песком и скалами. Черношкурый никуда не спешил - остановившись и запрокинув голову, шумно втянул воздух. Пахло пером, землёй, пылью и кровью, совсем едва уловимо. Не волчьей. Раненый зверь? Возможно. Стоило ли найти источник? Несомненно.
"Собрать бы рух и устроить охоту на что-то крупнее этих... зябликов. Поперек горла птичье мясо," - досадливо облизнулся Хейг, - "Можно и Общую, хотя давно уже стоит прибрать к лапам спорные пастбища".
Опустив нос к земле, Ро пошёл по сначала едва различимой, а после уже более заметной нити запаха, к которой в итоге примешался знакомый оттенок. Место короткой погони отыскалось быстро, и, судя по еще не успевшей до конца высохнуть и почернеть крови, дичь была поймана не так давно.
"Сунгат? Далеко забрался."
Тот проходил здесь совсем недавно, фора была небольшой. Нагнать и составить компанию юному неразговорчивому волку? Почему бы и нет. Хейг сомневался, что тот будет рад, но все же устремился вперед. Сунгат всегда держался отчужденно и единственный, пожалуй, раз, когда Тени случилось беседовать с Ро напрямую и смотреть ему в глаза, был при имянаречении, получении юнцом знака.
Лапы привели чёрного на крошечное скальное плато. Запахи крови и стаи били в нос - десятках в трёх метров безжизненно вытянулась перебитая тушка, совсем рядом распласталась серая тень, еще одна, пестрая, кружила сверху. Краан застыл, не желая портить добрую охоту. Ветер бил в его сторону, а даже если он и будет замечен - крупные хищники напористы и недостаточно пугливы, чтобы отказаться от лакомого куска из-за замаячившего на столь солидном расстоянии волка.

Чёрный прижался к камню и застыл. Тот приятно холодил натруженное долгим резвым бегом плечо. Наблюдать за ловлей на живца всегда было приятно и азартно - охота на крупную птицу выгодно отличалась и от выслеживания пухлых глупых голубей, и от разорения гнезд, которым брезговали даже неуклюжие прибылые щенки. Как минимум тем, что противник был опасен и достоен уважения. Мало выследить: нужно незаметно приманить и поймать, самому не попав под острые клюв и когти; почти все взрослые птичники щеголяли рубцами, оставшимися от пернатых хищников.
"Не справится - помогу", - решил про себя Хейг, смотря, как медленно сокращается расстояние меж орлом и зайцем. Простое ли дело, в одиночку скрутить пернатого с двухметровым размахом крыльев...
Птица была осторожна, а вот охотник не очень. Ветер сменился, донося до Сунгата новый запах. Одно неловкое движение и брошенный в сторону пришельца взгляд - добыча с испуганным клекотом снова набрала высоту. Хмыкнув, Краан вспомнил, сколько раз сам, только перейдя Разлом, упускал птиц прямо из-под лап. "Тише воды, ниже травы" у крупного зверя, ярким пятном маячившего на скалах, тогда выходило быть куда хуже, чем у верткого Тени, идеально сливающегося с камнем. Что ж, осечки бывают у всех, хорошо если одна охота из пяти заканчивается успехом. Только вот не у всех неудачи заканчиваются столь своеобразной на них реакцией
Скривившись, волк оторопело наблюдал за внезапным приступом ярости. И без того едва живой, заяц был разорван без всякой жалости, только полетели клочки по-осеннему линялой рыжеватой шерсти. Абсолютно бессмысленная жестокость. Подобная дичь обычно умирала быстро, в буквальном смысле раздавленная сильными челюстями, на которых соломинками хрустели тонкие ребра, за десяток секунд. А здесь юнец неоправданно долго вымещал на судорожно подергивающемся на камне грызуне всю злость за сорвавшуюся охоту.
Не сказать, что Ро был ярым поборником справедливости и набожным почитателем птичьих законов, но...
- Не самая удачная твоя охота.
Хейг кивнул в знак приветствия и недобро прищурился. Благодушный настрой сменился легким раздражением. Несмотря на подчеркнуто извиняющийся вид и прижатый к животу хвост молодого волка, Ро видел в этом не столько раскаяние за собственную жестокость, сколько нежелание получить головомойку от вожака. Вероятно, Сунгат уже успел - и не раз - мысленно посетовать на столь не к месту и не вовремя появившегося чёрного.
Стоило ли распекать Тень за пренебрежение к обрядам и отсутствие последних почестей? Хотелось, но вряд ли стоило. Тот был уже далеко не волчонком и почти разменял второй год - вполне сознательный возраст для того, чтобы прекрасно отдавать себе отчет в том, что он делает, и видеть чужое неодобрение. Оставалось понадеяться, что не только "видеть", но и принимать к сведению.

НАЧАЛО

Нынче время идет странным образом. Появляется чувство, будто что-то должно произойти, что-то очень важное или же совсем немыслимое. А иногда насквозь пробирает грусть и тогда кажется, словно ты все потерял и даже больше. Однако везде можно подыскать такое занятие, которое разбавит столь мрачную атмосферу. Например, охота на птиц.

Осенним утром я решил выбраться на нижнее гнездовище, где пробыл до самого вечера. Приступать к запланированной деятельности не торопился, а сначала вдоволь насладился видом и понаблюдал за потенциальной добычей. Помимо различных видов пернатых здесь можно было повстречать еще и грызунов или другой мелкой и крупной живности, вопрос лишь в том, кого сегодня тебе удастся поймать. Похвастаюсь немножко, я отличный охотник на птиц, ибо чистокровный пожиратель. Рос так же, как и все; ел то же, что и все; учился тому же, чему учатся и остальные. Забыл представиться, меня зовут Боро, но иногда меня кличут и Лесным Шатуном - вторым именем, нареченным в стае. Прозвище это я получил из-за своей некоторой схожести с медведем - такой же темный, бурый, но с подпалинами и светлой нижней половиной тела. Вечно шатающийся по округе крупных размеров волк, правда, поджарый и с вытянутыми длинными лапами. Я не неуклюж, но и у медведей эта неповоротливость является обманчивостью. Эти всеядные животные могут развивать немалую скорость, только дай волю. Во многом к ним стоит проявлять должное уважение.

Проползая по земле, я метился схватить куропатку, отбившуюся от своей группы. Бедняжка могла стать причиной раздора большинства хищников, бродящих мимо и не брезгающих отведать ее мягкой плоти, а там уж дело зависит от жадности и сообразительности охотников. Но сейчас птица была моя. Медленными и осторожными движениями я крался вперед. Когда наступил тот самый напряженный момент, жертва замерла, почувствовав опасность, а я двинулся к ней. Не разбирая с какой стороны мог выпрыгнуть я, куропатка попыталась уйти туда, куда ей было ближе и выгоднее, то есть как раз ко мне в пасть. Преградив ей дорогу, хлопнул по крыльям лапами по очереди, нарушая ориентацию птицы в пространстве и сбивая с ног, а затем сомкнул челюсти на шейке. Несколько хороших встрясок почти добили куропатку, так что я не стал мешкать, опустил ее на землю и заглянул в глаза, производя Лахнавар:

- Пусть и досталась ты мне не с большим трудом, но твои силы обязательно восполнят мои для других свершений.

На самом деле я не могу смотреть на то, как умирает жертва. Мне кажется это жестоким поступком, но я должен был это сделать. Мне нужно было знать предсмертный ответ. Куропатка мигнула несколько раз, а потом и вовсе закрыла глаза...

***

И вот я возвращался с охоты, держа в зубах свою добычу и размышляя о значении других обрядов. По дороге встретились мне мой племянник Сунгат и наш Ро - Хейг. По последнему, что они обсуждали, я понял, что намечалась какая-то охота.

- Может, мне к ним присоединиться? - положив на землю птицу, обратился к вожаку. - Приветствую, Ро. И здравствуй, Сунгат. Как охота проходит? - уже повернулся к племяннику.

Сун покосился на вожака и чуть приподнял бровь. Засветло? Почему? В темноте ловить добычу сподручнее, волки прекрасно видят в малом свете, чего не скажешь об оленях, косулях... Сунгат сделал очередной шаг, из-под лапы выскочил камень и стремительно покатился вниз. Может в этом кроется ответ? Может Хейг боится ночью ходить по скалам? Не так много волков, даже птичников, могут похвастаться ловкостью и способностью прыгать по горам, что серны, чего уж там говорить о пришлом звере.
Собственные раздумья показались Кривому недостойными. Хейг был его Ро, он принял угрюмца, дал ему достойное имя, а он мыслит, как последний предатель. Юный рух встряхнулся.
Покосившись на остатки зайца, волк вздохнул. Там и есть то теперь нечего. Но приказы Ро не обсуждаются. Он уныло потащился своей неизменной  забирающей вбок походкой к останкам, изредка поглядывая на небо, не мелькнет ли где тень крылатого исполина? Но было тихо.
Заяц был добычей Сунгата. Он сам был вправе решать судьбу останков. Но... Но лахнавар не был совершен, он, Тень, был виновен. Стоит признать желание вожака.
Изначально Тень собирался сунуть останки в расщелину. Но почуяв стойкий мышиный запах - передумал: мыши обглодают, а то и сожрут совсем, а тут и так еды разве что на волчонка. Поводив взглядом, Сунгат увидел несколько плетей лиан, тянувшихся по камням. Отлично. Подобрав те хвосты растений, что свисали до земли, волк запутал в них останки. Прищлось привстать на задние ноги и упереться в стену. Идеально. Сверху не видно, да и не схватить птице тушу со стены, а снизу слишком гладкая скала и нет больше лиан, не залезут мыши. Могут, конечно, спустится по лианам...  Волк задрал голову. Стебли уходили вверх, теряясь где-то в туманной дымке. Вряд ли кто-то станет спускаться. Напоследок волк пометил ближайший камень, отмечая место и оставляя явственный знак, это его добыча. И лишь потом подошел к Ро. Не успел волк сделать и пару шагов, как рядом возник Боро. И без того угрюмая  морда юнца скривилась, словно у волка разом заболели все зубы. На вопрос дяди Сунгат зыркнул исподлобья и отвернулся, предоставив Ро самому разбираться со своим помощником.
Взгляд юного зверя уперся в горизонт. И почему-то темная полоса привлекла его внимание. Зверь весь вытянулся, стоя на краю утеса, вскинул голову, отчего где-то в шейном отделе отчетливо хрустнуло. Темная полоса равномерно покрывала часть моря и неба у самой линии горизонта, но не весь. По краям виднелось вполне синее море и синее же небо. Правда в сумерках все краски блекли.
— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? — хрипло спросил волк, повернув голову к старшим собратьям.

Шатун был полон энергии и энтузиазма. Заразился даже ро, растянувший губы в улыбке на забавное ласковое сокращение имени ершистого молодого волка. Интересно, отчего тот настолько не рад встрече с родней? Даже не поприветствовал, отвернувшись и сделав вид, что того рядом нет. Он знал историю Сунгата, но предпочитал не лезть в дела семейные своих состайников, считая то делом излишне личным, в которое даже вожаку не стоит совать свой любопытный нос.
- Вниз, к кряжу. Или лучше к пастбищам. Не имею ни малейшего желания скакать ночью по горам, сбивая лапы, - ответил а-ро Хейг.
Горы он действительно недолюбливал, чувствуя себя без надежной опоры крайне неуверенно и считая, что извилистые сыпкие тропки стоит оставить не волкам, а горным козлам. Будь его воля - без особой нужды чёрный на крутой склон бы и не сунулся, особенно ближе к ночи. Не те годы, чтобы скакать по камням. Путь к пастбищу неблизкий, но это был бы наилучший вариант: Край богат на копытную дичь, да и больше подходит ровная земля для загонной охоты. Раз уж их трое и шансы на успех достаточно высоки, есть смысл идти дальше, а не в скудные предгорья.
Подал голос Сунгат.
Встав рядом с ним на краю утёса, Краан прищурился, всматриваясь в горизонт. Боро ошибался, вечер был действительно красив, но у кромки воды сгущались отнюдь не сумерки. Не было никаких сомнений, что вдалеке собирается шторм, Хейг видел такое не раз. И то, что бывает после, тоже видел.
- Шторм идёт. Там, откуда я родом, лес близко подступал к побережью, и мне приходилось любоваться на последствия неспокойного моря.
Помолчав пару секунд, хмыкнул и добавил:
- Если все же не обойдет остров стороной, нас не затронет. А вот корабельникам придется очень несладко.
Сам логово побережных варваров он не видел, но знал по слухам, что всё время до холодного сезона и первых снегов они проводят в китовьем остове. На пляже, открытом всем ветрам. Что ж, остается надеяться, что стихия прилично их потреплет. Была бы возможность ослабить чужую стаю, а уж желающих воспользоваться ситуацией и отхватить лакомый кус в виде спорных нейтральных земель в полное личное пользование найдется предостаточно. Он сам станет в первых их рядах. Хейг не был настолько жесток, чтобы желать викингам зла, отнюдь - была бы возможность мирного сосуществования, он с удовольствием бы за неё ухватился. Но горы были скудны, а морализаторством и стремлением к миру волчат не прокормишь.

Хейг оставил без внимание сцену презрение племянника к своему дяде и ответил на вопрос:

- Вниз, к кряжу. Или лучше к пастбищам. Не имею ни малейшего желания скакать ночью по горам, сбивая лапы.

Наш нынешний вожак, если углубиться в историю стаи, - чужак. Поэтому чисто физически и, возможно, что по характеру тоже, он отличается от птицеедов, не говоря уже про особей смешанных кровей или викингов. Мне всегда было интересно, что же находится за пределами родных земель, но не рискуя попасться под "горячую лапу", отправляться в скорое путешествие не торопился. Быть может, когда-нибудь я успею побывать и там, и сям, а пока не стоит забывать о собравшейся компании на нижнем гнездовье.

Ро объяснил, что несмотря на всю вечернюю красоту, к нам двигался шторм, грозящий не столько испортить гармоничную атмосферу природы, сколько потрепать местных жителей, а в частности - викингов. Я не таю злобы на членов этой стаи, но волк, забравший Чохе, должен заплатить за свершенное им деяние сполна. Вот еще один случай, когда я не понимаю смысл и необходимость образовавшихся и устоявшихся за много лет законов. Личное отношение - это уже другой разговор.

Сунгат развернулся и двинулся в сторону равнин, по пути чуть притормозив возле меня, выдохнул слова, преисполненные большой злобы. Ясно, что он копил ее все это время. Так почему бы в конце концов это все не излить? До сих пор мне не верится, что однажды он посмотрел на меня более миловидным и совсем не безразличным взглядом.

- Она назвала меня Сунгат. Не Суинни, не Су. Сунгат, - яд, чистый яд.

Я глубоко и довольно шумно вздохнул, понимая свою ошибку. Но разве мог племянник меня понять? Да мы бы сделали все и больше, будь это в наших силах! Но кинувшись в бой, в худшем случае разразилась бы война, а в лучшем - нас бы просто изгнали из стаи. Очередной раз понимаешь, что прошлое вовсе не не имеет значение. Особенно тогда, когда кто-то, тем более родной, им и живет. С другой стороны, все можно было списать на детскую психологическую травму: недостаток любви и внимания, да и... покалечили его в тот день.

- Где был я все это время? Почему не помог, когда это было нужно? Не в его ведь характере скулить о помощи...

Обернувшись, Сунгат спросил:

- Мы пойдем сегодня куда-нибудь, или будем языки чесать? - по сей вероятности, вопрос был к Хейгу.

Юнец мог ответить мне все, что угодно из числа язвительных насмешек или просто злобного ворчания, но первое подходило ему меньше всего. Как бы то ни было, а попытки наладить с ним контакт я не прекращу. Молодой волк вырос сам, методом проб и ошибок научился многому и стал мудрее многих своих сверстников, но настоящей любви он никогда не узнает... если только ему не помочь.

- Тогда стоит отправляться прямо сейчас, либо оставить дело до утра, - согласившись с Сунгатом, принялся спускаться вниз, поглядывая то на вожака, то на своего племянника.